Я уже не могу жить без гор

Наблюдая за ее статусами, невольно восхищаешься. На что она отвечает:

А что еще делать пенсионерке!» 

На пенсию Гульнара вышла в 40 лет – по выслуге лет. Подполковник милиции, работала в уголовном розыске. 

По линии мужа династия насчитывает более полутора века в правоохранительных органах. Сегодня сын Гульнары продолжает свою службу. 

— Проработав 20 лет, я ушла жить своей любимой жизнью, – ее слова для меня прозвучали как лозунг. 

— Горжусь своим мужем – он играет в хоккей в возрастной категории 65+, но высоты он боится, – рассказывает Гульнара. 

А внучку взяла в горы, когда ей было 5 лет. 

— Конечно, не на восхождение, – сбила полет моих мыслей, словно увидела, как невольно открывается мой рот от изумления. 

Я хотела показать ей Эльбрус, как его вижу я. Но изумление мое все равно не прошло: пятилетнего ребенка доверили тебе, ты взяла ответственность за пятилетнего ребенка? 

И опять она дала ответ, прежде чем мои мысли успели сформироваться в слова. 

— Это же дочь моего сына, – прозвучало как наивысший аргумент. 

Еще раз мы вместе были, когда ей исполнилось 7 лет. 

Эмоции. Что ты чувствуешь на вершине горы? Они во много раз превосходят те наши, детские? 

— Это такие же эмоции, аналогичные. Когда я поднялась впервые на вершину Эльбруса, изнутри вырвался крик. Сейчас я больше плачу. И не могу объяснить причину своих слез, – рассказывает она. 

А я вспоминаю свои слезы от восхищения и делюсь своими мыслями: 

— Я плачу от того, что созерцаю величие мироздания, его совершенство и осознаю, что и я часть этого совершенного мира. 

— Ты знаешь, я уже не могу жить без этих ощущений, – продолжает делиться своими откровениями моя собеседница. – Хватает ровно на полгода, затем я понимаю, что мне срочно надо ехать туда. Снаряжение у меня в рюкзаке – 75 литров. В нем палатки и палки, одежда и пуховики, термобелье. 

Первое восхождение на вершину я совершила в 2014 году. В 2012 году гора не позволила мне этого сделать. Идею восхождения на вершину Эльбруса вынашивала с 2004 года, совершала меридианные вылазки (объяснение, полученное от нее: «меридианные вылазки – это туда-сюда, с одной вершины на другую»), треккинговые походы (это посмотрю в интернете, подумала я, не стала спрашивать). 

Но, пытаясь представить все, что происходит за этими знакомыми и незнакомыми словами, я почувствовала страх перед мощью происходящего. Романтика сменилась озабоченностью. 

— Были ли опасные ситуации? Потери? 

— Из нашей связки не теряли, – начала свой ответ на мой вопрос собеседница. – Но я была свидетелем, как самонадеянного мужчину, как пушинку, поднял ветер... 

Я не стала уточнять завершение фразы и оставлю ее так. 

— Со мной тоже был случай. Была мало знакома с ветрами... 

Она говорила, а я представляла свою знакомую, которая спускалась глубже и глубже в ущелье, оставаясь один на один с мощью горных пород. 

— Когда я подняла голову наверх, люди были размером со спичечную головку. Все закончилось благополучно, но быть самонадеянным нельзя. 

Невольно возник вопрос: что значит быть самонадеянным в горах? Когда кажется, что ты видел, умеешь все и контролируешь ситуацию. 

— Как получается, мы уходим на штурм в 11 ночи. Трещины и ущелья покрыты льдом, затем они превращаются в горные реки. И между этими явлениями – тонкая грань, которая требует собранности. 

— Откуда такая смелость? 

— Ой, я трусиха, – ответил мне человек, рассказ которого я не смогла даже уместить в своем воображении. 

Именно страх останавливает продолжение, ставится многоточие. 

— В твоих статусах ты пишешь о дружбе. 

— Скорее, это братство. Мы долгие годы вместе совершаем восхождения, и я уверена в них, как и в себе. И даже если появляется среди нас новенький, совместное восхождение автоматически превращает его в друга, которому можно верить, доверять, полагаться – и это очень ценно.