Эльвина Насирова: «Чтобы сохранить память…»

Письмо родным

"Дорогие мои матушка, Любашка! Здоровье у меня в порядке, живой, разок только ранение получил рикошетом, когда немецкий танк подорвали. На недельку в военный госпиталь отправили... А вы знаете, как не люблю я без дела сидеть, как душат меня эти белые стены, прилипчивый больничный запах, несмолкающие крики солдат, которым руки и ноги режут. Совесть мучает в тылу находиться, когда братья и сестры наши там погибают, немца бьют. Сердце зовет Родину-мать защищать. Командира попросил к своим отправить досрочно, мол "с ума схожу здесь, а там я нужнее".

Вот теперь хожу с Алешкой Смирным из Тамбова да с Азаматом из-под Казани в разведку каждый день. Веселые ребята, удалые. Один на гармошке играет, другой на ложках. По вечерам такие концерты устраивают, всем полком поем "Катюшу", "Прощание славянки". Еще у нас Ванька Гордей есть, молоденький совсем, 17 лет от роду, он частушки запевает. Не скучаем в общем. Хотя, когда скучать-то, маменька... Война идет, вещь страшная, столько смертей повидал, столько людей погибает... Ночами толком не сплю, недавно соседа нашего видел, Мишку, развеселый такой ходил, радостный. А сегодня узнал, убили его, фашист застрелил, когда тот продовольствие нес сиротам, которые спрятались в руинах своего дома. Молчат детишки, смерть матери видели, рядом с ней спали. Наши их случайно нашли. Услышали шорох, думали немец спрятался, а оказалось, трое детишек. Ну, они сразу им и хлеба дали, и тушенки. Девочка старшая да двое ее братишек младшеньких. Зовут ее Ксюшкой, 9 лет ей, красивая такая девчушка, беленькая, глаза сияют, помогает медсестрам, за братишками, Илюшкой и Егоркой, смотрит, им по 3 года всего. Они сразу приглянулись солдатам, а один полковник решил к себе забрать, сказал, что в Москву к своей семье отправит, им мать нужна, а его жена, Катерина Павловна, приглядит за ними.

Сейчас мы с нашим полком в сторону Берлина движемся. Солнце светит ярко, жара, птички везде поют.

Остановились пока у речки, искупаться решили. Вода теплая, резвимся как малые дети. Бывает, лежишь на мягкой зеленой траве, слушаешь трели птиц, шум воды, песни солдат, и так хорошо становится... Словно... и нет войны, а все это просто ночной кошмар. А

потом, как услышишь вдали выстрелы оружия, пушек, неистовое ржанье лошадей, и сразу уже встаешь на ноги, бежишь одеваться, а эти мечты и раздумья уходят куда-то далеко-далеко, в глубины сознания. И ты идешь, накинув на плечо ружье, считая патроны, думая: " А повезет ли тебе сегодня? А пройдет ли пуля мимо тебя? Не тронет ли она кого-то из своих?" И дальше, гордо подняв голову, шагаешь навстречу смерти, чувствуя затылком те же думы солдат. Дрожь пробегает.

Одно спасает меня: вы, матушка, да ты, Любашка с детьми. Скучаю я сильно и люблю вас. Уж как пятый год не видимся. Но чувствую я, что встретимся совсем скоро. И победа наша будет! Нечего немцу на чужой земле стоять, чужих жен ласкать, детей без отцов и дедов оставлять! Закончится война, сразу к вам первым поездом поеду, за все пять лет время с вами проведу, много упустили.

Ну все, мне пора выдвигаться, пишу наскоро. В следующем письме расскажите мне, как дела у вас, как жизнь? Что со здоровьем? Детишки как? Взрослые, наверное, уже... Ну ладно, нечего грустить, люблю вас! Скоро увидимся!

17 апреля, 1945 год"

Письмо это пришло в День Победы, когда столько веселья было на улицах города. Везде песни, пляски, смех, крики, слезы радости... Люди без страха выходили на улицы, обнимались со всеми, были ли знакомы или нет. Война сроднила всех.

Но праздник был только снаружи. В квартире номер 41 жилого дома был траур, любимый и единственный сын, муж и отец был мертв, оповещение пришло за 2 дня до праздника.

Письмо солдата родным опоздало...

Я сидела вся в слезах, убирая коробку, которая была где-то тронута мышами, где-то износилась от большого количества переездов. Прабабушка бережно хранила вещи, связанные с тяжелым прошлым и ее близкими. После ее смерти, как обычно делают все люди, все родственники пришли, чтобы взять себе часть собственности недавно почившей. А я, семилетний маленький ребенок, который привык жить в достатке, кушать конфетки и пить газировку, сижу на полу и плачу, вытирая слезы краем своей яркой юбочки. Хоть я была младше всех остальных, но мое сердце помнило объятия родной души, которая всегда ждала к себе. Когда все начали расходиться, я взяла эту старую выцветшую коробочку, которая хранила столько боли, чтобы сохранить память о том, что остается важным всегда.

Эльвина Насирова