Мы гордимся вами!

По состоянию здоровья понадобилось поехать в Казань, в клинику. Очередь к врачу была внушительной, ждать пришлось долго. Время проходит быстрее, если рядом окажется хороший собеседник, не рассказывающий о своих болячках, а готовый поговорить в полголоса за жизнь.

У рядом сидевшего мужчины на коленях лежала медицинская карта амбулаторного лечения с записанной в ней датой рождения 22 июня 1936 года.

- День рождения у Вас приметный, - заметила я.

- Да, - ответил он после небольшой паузы. - Вот если бы год рождения лет так на 30 вперед изменить, то было бы существенно!- добавил он шутливо.

- Начало войны-то помните?

- Смутно, - отвечал он. - Мал тогда я был по возрасту, да еще и младшим в семье. Жили-то мы в Москве…Со слов матери и сестры сложилась картина, что весь наш детский сад переместили в метро со всем оборудованием и удобствами. Москву бомбили сначала редко, потом сильнее, потом опять все реже. Был уже август. Вот с этого события я помню совершенно четко - старшие объявили: «Дети, завтра пойдем гулять! Нам привезли очки!». Условия прогулки были следующие: все аккуратно берут очки, руками стекла не трогаем, взрослые дети завязывают младшим сзади бечевочки от очков, взрослые помогают друг другу завязать их на затылке самостоятельно. Потом парами выходили на улицу. Очки, сказали нам, никому не снимать, пока не скажет врач. Кто ослушается, тот может ослепнуть. Потом сняли с нас очки, мордашки у всех были чумазые от сажи, которой покрывали эти очки. Но эта прогулка показалась самой лучшей за все детство.

Mой собеседник ненадолго ушел в себя.

- А что дальше?

- А дальше умыли нас, накормили. В метро мы больше не вернулись. Началась эвакуация.

- Вот и думаю я, - подытожил он свой рассказ, - самое ведь трудное время было, а взрослые нашли возможность собраться, обсудить, изготовить очки, хоть закоптив их, и вывести детей из подземелья с заботой - не дай Бог зрение повредят.

Под губой у него мелко затряслись щетинки, а глаза немного увлажнились. Смахнул он ее - эту невидимую слезинку - каким-то знакомым мне жестом.

У меня тоже подступил комок к горлу. Пришлось делать паузу и менять тему разговора.

Прием врача окончился. Я смотрела вслед удаляющемуся собеседнику и думала: «Да, много лиха в жизни свалилось на ваши головушки. Многие рано заменили своих погибших родителей, разделили общую беду на всех. Выросли, отслужили в лучшей армии мира, потом стройки, заводы, нефтяные вышки, газопроводы… Сейчас еще многие работают. Где же вы сил-то столько почерпнули, голодающие, замерзающие, переболевшие всеми болезнями, дети войны?

Неужели переделанные крылатые фразы, которые вы твердили в детстве «Рабы не мы! Мы не рабы!», поставили вас на ноги и сделали такими гордыми? Мы гордимся вами, старики!!!

Г. Шигапова